НАМ НЕ ХВАТИЛО ВЕКА, ЧТОБ ЗАБЫТЬ ЭТУ БОЛЬ…

​100 лет назад - 22 марта 1919 года - белоказаки и японские интервенты ранним утром подошли к Ивановке. Окружив село, каратели начали обстреливать его из 4-х пушек и нескольких пулемётов. После двухчасовой бомбардировки японцы и белоказаки стали сгонять жителей на площадь. Село озарилось заревом – это заполыхали вражеским огнём дома и постройки ивановцев.
Вбегая в дома, «вояки» хватали всех без разбора. Большинство из пленников - подростки и люди пожилого возраста. Интервенты не пожалели даже старика Андрея Баранова, которому было 90 лет.
36 мирных жителей Ивановки загнали в хлебный амбар, заперли и подожгли. Окутанное гарью село заполнили душераздирающие крики. Горящие и задыхающиеся люди в поисках спасения метались в амбаре. Неимоверными усилиями им удалось приподнять крышу охваченного огнем строения. Несколько человек попытались вылезти наружу, но были хладнокровно застрелены японцами и белогвардейскими офицерами, которые стояли рядом и невозмутимо наблюдали, как горят живые люди.
Затем 186 сельчан вывели за околицу. Людям приказали встать на колени, после чего их расстреляли из пулемёта. Миссию карателей вручную завершили пехотинцы, которые добивали выживших людей штыками. Единственному расстрельному, раненому в плечо с проколотой шеей чудом удалось выбраться из этой кровавой мясорубки живым.
Газета «Амурский хлебороб» в 1921 г. писала об ужасном результате «защиты демократии» в селе Ивановка: «257 жертв. Полный разгром потерпели 196 хозяйств. Центр совершенно выжжен. Уничтожено 419 домов и построек, в том числе школа и больница. 160 семейств остались без трудоспособных, и около 1000 детей стали сиротами. Зарево от пожара в Ивановке видно было за 15 километров от села».

Сто лет минуло с той поры, а боль от этой глубокой ивановской раны не заживает в душах земляков. На торжественный митинг к памятнику Покаяния в этот день пришли сотни ивановцев от мала до велика. К ним обратились глава района Владимир Кондратьев, глава муниципального образования Валентина Ольшевская, председатель районного Совета народных депутатов Николай Шведов, советник Губернатора Георгий Ус, председатель Ивановского сельского совета народных депутатов Сергей Медведев, а также почётный гость из Японии профессор университета Сэйкей Такеси Толита.
Каждый из выступающих произнёс проникновенные слова о той трагедии, о личном отношении к страшным событиям. Все выразили уверенность, что такого на нашей земле не должно повториться никогда.
Выразительно, трогающе до глубины души прочли стихотворения работники Дома культуры. У многих на глаза навернулись слёзы, ком подкатил к горлу... В заключение иерей Алексий Козлов прямо у памятника провёл молебен.

Наталья КРАВЧЕНКО

Память в веках и поколениях

«Пройдут годы, века пройдут, но это место, место страшного кошмара, этого пепелища сгоревшего костра из живых людей вы не забудете долго, к нему седые старцы будут приходить оплакивать прах святых мучеников. Долго-долго вы, матери, жены и сестры, рыдая, будете орошать это место своими кристальными слезами, и когда высохнут ваши слезы, молодое поколение будет передавать из рода в род об этой страшной драме и, проходя, они будут снимать свои шапки и преклонять обнаженные головы перед мучениками и будут слать проклятье палачам»...
- эти слова из речи на траурном митинге 1920 года звучат как наказ нам, потомкам. Не забыты те страшные события, ежегодно ивановцы чтут память погибших земляков. Не стал исключением и нынешний (2010) год - Год истории России и год 90-летия окончания Гражданской войны на Дальнем Востоке.
На этой полосе мы публикуем материалы из прессы тех далеких лет. Предоставила их хранитель фондов районного музея Наталья Григорьевна Адаменко.
ДЕНЬ ТРАУРА
(Письмо из Ивановки).
Приложение к № 609 «Амурская правда», 1920 год
22 марта - день траура, день массовых расстрелов, порок и сожжения живых людей и зданий села Ивановки. Этот день, день тяжелых воспоминаний, день народной грусти и печали ивановцы чтут ежегодно.
Уже к 9 часам утра к волнарревкому собралось много публики: тут были и седовласые старцы, и старухи, и все малыши, умеющие ходить, а не умеющих матери принесли на руках.
Из города приглашен духовой оркестр, отпущены все народоармейцы-ивановцы. Ровно в 10 часов распорядитель траурной процессии открыл митинг, так как крестьяне пожелали заслушать доклад по текущему моменту и информацию о Советросиии. После часовой речи тов. Щеголева, выслушанной с большим вниманием, траурная процессия, с пением похоронного марша, с развевающимися красными знаменами, из коих три - рабочих профессиональных союзов - двинулись к месту братской могилы расстрелянных 200 ивановских крестьян в большинстве зажиточных, ничего общего с большевиками не имевших. После двух произнесенных речей, красочно набросавших картину зверской расправы над крестьянами, процессия прошла на место расстрела большевика учителя Матыцина - любимца крестьян Ивановки. Отдав должное своему любимому учителю, шествие остановилось в церковной ограде, где наряду с другими погребён 18-летний юноша, закончивший 2-х классную ивановскую школу - сын зажиточного крестьянина Бондаренко, со всем пылом отдавшийся делу революции и погибший от рук палачей.
После простой, но прочувственной речи тербатца т. Штейкмана, произнес глубоко прочувствованную речь т.Яшин, старый партизан-коммунист. Далее шествие остановилось на реке Манжурке, на мосту, где палачи золотопогонники убили, собрав в селе 10-ть преклонных стариков от 60 до 96 лет. Наконец траурное шествие остановилось на месте живьем сожженных 40 человек, запертых в амбаре, который был облит керосином и подожжен.
На трибуну поднимается учитель и общественный работник Ивановки, и с трудом сдерживая рыдания, рассказывает о диком изуверстве палачей. Сквозь слезы произносит, чудом спасшийся от рук палачей, свою прочувствованную речь крестьянин Бочко. Последним говорил Щеголев, набросавший яркую картину заживо погребенных людей и пылающего факела заживо сгоравших людей.
Рыдали женщины, плакали старики и дети, украдкой смахивали помимо воли выкатившиеся слезы и старые, закаленные в боях партизаны и тербатцы.

«Амурское эхо» № 988. 25 (12) марта 1919 года
БОЙ С БОЛЬШЕВИКАМИ
СООБЩЕНИЕ ЯПОНСКОГО ШТАБА
Когда японским командованием отряда, расположенного на ст. Бочкаревка, были получены сведения о появлении большевистских банд с. Ивановки, из Бочкарева немедленно в этот район был командирован большой отряд всех родов оружия при 4-х орудиях и нескольких пулеметов. 22 марта этот отряд прошел через Средне-Белую и к вечеру того же дня подошел к Ивановке. Большевики, находившиеся в Ивановке, встретили японский отряд сильным оружейным огнем, в ответ на который начальник японского отряда распорядился открыть по красным, засевшим в Ивановке, орудийный огонь. После того, как падающими в село снарядами было подожжено несколько домов, и среди красных произошло замешательство, для занятия села и с целью выбить из него красных, была двинута пехота, которая быстрым энергичным натиском опрокинула красных, стремительно обратившихся в бегство, оставив посреди улицы около ста человек убитыми. Заняв Ивановку и видя, что красные разбежались, японский отряд счел свою задачу выполненной и возвратился в Бочкарево. После его ухода пожар в Ивановке продолжался.
Второй смешанный японско-казацкий отряд, вышедший из Благовещенска 21-го марта, 22-го утром подошел к с. Тамбовке, где встретил разъезды красных, которые при приближении японо-казацкого отряда быстро покинули Тамбовку, и отступили к д. Андреевке, а потом к Ивановке. Японо-казацкий отряд, по следам бежавших красных, тоже направился в Ивановку.
Когда 23 марта японо-казацкий отряд подошел к Ивановке, почти половина этого села сгорела, некоторые дома продолжали гореть, но пожар не смутил большевиков и они, засевши среди обгоревших развалин и в уцелевших домах, стали оказывать упорное сопротивление яп.-каз. отряду. Лишь после продолжительного обстрела красных пулеметным огнем со стороны казачьего отряда, они не выдержали и в беспорядке бежали, покинув Ивановку.
На месте сражения красные оставили около 30 чел. убитых. Тем не менее несмотря на видимое бегство красных, часть их осталась в селе и так же как в Тамбовке и Андреевке, на входивший в село японо-казацкий отряд посыпались пули из многих домов. При этом стрельба происходила из окон и со двора и когда дома окружались и казаки или японцы входили в дома в них стреляли из подполья и других укромных мест внутреннего помещения домов.
Все такие дома немедленно стали поджигать, и скрывшиеся в них большевики были перебиты. 20 чел. красных во главе с бывшим поручиком Ивановым, который красными предводительствовал в Ивановке. После допроса пленные были разстреляны. В сражении в Ивановке особенно энергично действовал казачий отряд. Большое село Ивановка в настоящее время представляет из себя груду пепла и развалин, после последнего боя уцелело не более 200 домов, преимущественно на окраинах. По частным сведениям сожжена школа, здание, где помещалась вол. земская управа, дом священника, больница и др.
Японское командование сообщая о таком прискорбном событии, как пожар такого большого села Ивановки, вместе с тем объявляет, что оно совершенно не желает сжигать и уничтожать имущество крестьян в селах не причастных к большевикам. Имея ввиду затруднительность борьбы с большевиками вследствии того, что крестьяне не только не принимают против большевиков никаких мер, но напротив всячески содействуют им, давая приют и укрывая их, японское командование и впредь будет поступать так же беспощадно, как с Ивановкой с теми деревнями кои окажут гостеприимство и сочувствие большевикам и не выдадут их, или сами не арестуют.
Как бы эту меру не тяжело было применять, японское командование не остановится перед ней, видя в этом хотя и очень суровое но единственно целесообразное средство к искоренению большевизма. Об этом населению японским командованием объявлялось еще месяц назад и крестьяне с.Ивановки должны были знать о тех последствиях, какие повлекет за собой укрывательство и сочувственное с их стороны отношение к большевикам. Пусть печальная участь с. Ивановка послужит примером другим деревням и они будут более благоразумны чем Ивановка.

«Амурское эхо» № 991.
28 (15) марта 1919 года
В Ивановке пожаром, по сообщению приехавших оттуда крестьян уничтожено всего около 200 домов, из общего количества 900. Сгорела самая центральная часть села, но земская больница уцелела. Жители продолжают еще уезжать из села, опасаясь повторного посещения отрядов. Находятся люди, которые распускают слухи о том, что якобы японо-казацкие отряды вновь намереваются посетить Ивановку, с целью поджечь оставшиеся неповрежденными дома. В настоящее время в Ивановке находится разведочный японо-казацкий отряд.
В первые дни после пожара Ивановка осталась без всякой охраны. Напуганные жители, бросая имущество бежали вглубь области. Охотники до легкой наживы, как вороны устремились из окрестных деревень на пепелище Ивановки, намереваясь поживиться. Мародеры состоят преимущественно из китайцев, но есть и русские.
«Амурское эхо» № 994
от 01.04.1919 года
Для рассмотрения событий, происшедших в Ивановке 22 марта, туда выехала комиссия в составе: японского штаба, войскового казачьего штаба, штаба местного гарнизона в лице подполковника Лебедева, от управляющего областью инспектор милиции капитан Адеркас и от областного земства Н.Н.Родионов и В.О.Пустовойт. Комиссию сопровождает отряд милиции под командованием начальника уездной милиции А.А.Стражалковского.
Нашей редакции сообщают, что руководитель красных в Ивановке, именуемый в последних заметках поручиком Ивановым, есть не поручик, а уголовный ссыльно-поселенец Сергей Иванов. Ещё до 1917 года он слыл как самый отъявленный хулиган и неоднократно подвергался порке (по постановлению полиции, как поселенец). В настоящее время он снова появился в Ивановке сразу же по уходу оттуда японо-казачьего отряда.
Приложение
к № 1007 «Амурское эхо»
от 17.04.1919 года
Начальником уездной милиции при поездке по области в с.Ивановке обнаружена была китайская милиция, помещавшаяся в одном из крестьянских домов и имевшая вывеску «Китайская милиция». При проверке документов у китайского милиционера гражданину китайской республики выдано правлением общества китайских граждан, проживающих в городе Благовещенске - «Предъявитель сего китайский гражданин Кян-ян-тай, находится на службе у сего общества в качестве милиционера Ивановского отделения и имеет право на ношение оружия. Того ради русские власти благоволят оказывать сему лицу покровительство и в нужных случаях содействие». Это удостоверение подписано председателем китайского общества Сун-зы-чан и секретарем Цзын-Цзын.
В селе их отдел с 1918 года в составе 8-ми милиционеров и начальника, который накануне выехал в Благовещенск, а милиционеры командированы в ближайшие деревни для сбора налогов с китайских харчевен в пользу китайской милиции.
Милиция установила со всех китайцев (рабочих), проживающих в Ивановке и соседних деревнях налог в 20 руб. ежемесячно. Ею установлен налог за торговлю ханой и др. в высшей степени незаконные поборы.
Не имея в селе ни сельского, ни волостного правления и никакого было органа административного управления, крестьяне обращались за правовым урегулированием отношений к китайской милиции...

Стилистика оригиналов статей сохранена. (Прим. редакции)
Материал подготовлен Валентиной КОНДРАТЮК